Преображающие Землю

Обычно земная поверхность дарит покой и уют. Натерпевшись от бурь мореплавателей и авиаторов гнетет тоска: Они мечтают о твердой почве под ногами; об убежденных и надежных людях говорят, что те неколебимы, как скала. Но бывает, что и Земля являет вдруг свой грозный лик: некогда прочный грунт становится текучим, земля разверзается все шире, поглощая целые строения и улицы.

Едва силы природы замирают, лицо земли как бы меняется заново. Горы сдвинуты, реки изменили русло, на почве начертаны странные узоры. НО и когда земля кажется спящей, она продолжает меняться и преображаться. За миллионы лет, бывших в ее распоряжении, природа натворила чудес: на лесистых холмах остались залежи громадных стекловидных шаров, в процессе кристаллизации в толще земли возникают очертания, напоминающие религиозные символы. Водная круговерть, приправленная песком и камнем, дробит крепчайший гранит, минералы в безмолвии накрепко соединяются, по зернышку образуя причудливые структуры. А камни, как представляется, каким-то образом скользят по выжженным почвам.

Ученым удалось описать некоторые из этих чудес, но многие явления и поныне трудны для понимания. Карты и результаты измерений могут продемонстрировать, как куски земной коры движутся и трутся друг о друга, подобно плавающим льдинам, сотрясая всю планету. Однако они не в силах предсказать, где или когда следующие землетрясения перестроят ее поверхность. Не могут они и полностью объяснить такие феномены, как призрачный рев, временами нарастающий из пустынных песков, или музыкальные камни, или каменные плитки, проседающие под собственным весом.

Погода землетрясения

17 октября 1989 года Маргарет Оуингз отметила, что калифорнийский воздух необычно не подвижен и душен. «Погода землетрясения »,- подумала давняя обитательница поселка Бич Сур, что примерно в 100 милях южнее Сан-Франциско. И с достаточным основанием: в этот вечер миллионы американцев, приготовившихся смотреть по телевизору третью игру мирового первенства, взамен увидели Северную Калифорнию, содрогающуюся в разрушительном землетрясении Лома Приета.

Подобно Маргарет Оуингз, коренные обитатели подверженных землетрясениям регионов давно утверждают, что могут почувствовать приближение толчков по таким признакам, как необычное поведение животных, странное свечение, вырывающиеся из земли, или зловещее затишье так называемой «погоды землетрясения».

Вплоть до последнего времени ученые заявляли, что такого рода фольклор лишен оснований. Однако сегодня, когда исследователи пользуются все более сложным оборудованием и регистрируются едва уловимые явления, связанные с землетрясением, они начинают питать большее уважение к преданию.

Так, некоторые современные исследователи, в конце концов, приходят к выводу о том, что « погода землетрясения», возможно, действительно существует. Сдавливание земли непосредственно перед толчком, утверждают они, порождает электрические токи, разлагающие захваченную грунтом воду и высвобождающие в атмосферу ионы водорода и кислорода. Эти ионы, как считается, могут формировать туман, облака и специфическое затишье, характеризующие «погоду землетрясения». Те же электрические заряды могут нести ответственность за «огни землетрясения» — шаровые молнии, вспышки или мрачное зарево в небе, которые, согласно сообщениям, предшествуют или сопутствуют толчку.

Атлантида Нового Света

Давнее поверие ,  согласно которому землетрясение суть дело рук разгневанного Бога, ужасным образом подтвердилось 7 июня 1692 года, когда Ямайку сотрясли три столь яростных толчка , что две горы сместились примерно на милю от своего первоначального положения . Максимальному разрушению подвергся пользующийся дурной славой британский колониальный город Порт-Рояль , Гоморра Нового Света, который в течении сорока пяти лет который служил центром вест-индской торговли ромом и рабами.

Едва  разразилось землетрясение , как  Порт-Рояль , выстроенный на нестабильной земляной косе, сразу же соскользнула в океан, и за минуты значительная его часть оказалась под пятнадцатифунтовым слоем воды. Почти две тысячи людей  - треть населения - погибло.

Многие из тех кто спасся , казалось, уцелели лишь благодаря Божьей милости. Фрегат "Лебедь", который находился в судоподъемном эллинге на восточной  окраине города , был снесен  на вершине гигантской волны в тонущий город. Свисавшие с него канаты послужили спасательными тросами ,  ниспосланными судьбой, - те, кто ухватились за них, оказались в безопасности , когда корабль сел на затопленное здание. Купца Льюиса Гэлди заживо поглотила трещина , раскрывшаяся у него под ногами при втором сотрясении ; он целым и невредимым точно пробка вылетел наружу от  силы третьего толчка.

Но сотни других оказались погребены в глубоких трещинах, и их разлагающиеся тела испускали смрад, месяцами висевший над городом. Практически не поврежденную, погрузившуюся часть города быстро затянуло слоем наносов, и она оставалась в забытьи вплоть до раскопок 1959 года.

Уцелевшие нечестивцы  Лиссабона

В день Всех Святых 1755 года собор и церкви Лиссабона переполнили молящиеся. Едва началась праздничная месса , как строения закачались словно корабли в шторм, а за тем рухнули обратившись в развалины (сверху) . По всему городу обвалились громадные каменные дворцы купцов и аристократов. В течении двух минут нашли смерть 30000 раздавленных жителей Лиссабона из общего числа населения  275000 человек. Еще 20000 обитателей - а возможно и много больше - погибли в пожарах, сразу же охвативших город , или утонули в пятидесятифутовых океанских волнах, называемых цунами , хлынувших на порт.

Толчки распространились на площадь в 1,5 миллиона квадратных миль , их ощутила треть населения Европы. Неистовое волнение поднялось в реках столь дальних регионов , как Скандинавия и Шотландия. В тысячи миль от Лиссабона, в Люксембурге, обрушились армейские казармы, убив 500 солдат; на юге в толчках и вызванных ими цунами погибли 10000 марокканцев.

Считается что лиссабонское землетрясение, разрушившее одну из богатых и богобоязненных европейских столиц, подорвало основы широко распространенных тогда философских убеждений, и главным образом - веры в справедливость и гармоническую упорядоченность  мироустройства . Казалось , что природа с глумливой ухмылкой  бросила вызов: в то время как большинство городских церквей было разрушено до основания, публичные дома оказались невредимы.

Загадка землетрясений-бродяг

В декабре 1811 года ехавший верхом по одной из дорог штата Кентукки натуралист Джон Джеймс Одюбон увидел на западном горизонте то, что сперва сам принял за торнадо. Он пришпорил лошадь, рассчитывая обогнать бурю. Но животное не поскакало вперед , а перешло на осторожный шаг а затем остановилось, расставив ноги как бы в поисках опоры. " В тот же момент все кусты и деревья пришли в движение от самих корней , почва вздымалась и опадала в пробегавшие борозды, словно рябь на озерных водах", - писал Одюбон. " По земле пошли волны будто по кукурузному полю под ветерком". Это неожиданное ощущение вы­звал первый выстрел устрашающей очереди землетрясений. За три последующих месяца три землетря­сения с эпицентром в городе Нью-Мадриде (штат Миссури) сровняли с землей сотни квадратных миль ле­сов, изменили течение реки Мисси­сипи, превратили тысячи акров пре­рии в топи и разрушили сам Нью-Мадрид —земля под ним просела на добрых пятнадцать футов.

Последний   и   самый  разруши­тельный толчок 7 февраля 1812 года ощущался на площади 1,5 мил­лиона квадратных миль, соответст­вующей половине континентальной территории теперешних Соединен­ных Штатов. От него дребезжали оконные стекла в Вашингтоне и звенели церковные колокола в Бос­тоне (штат Массачусетс) и Чарл­стоне (штат Южная Каролина).

Спустя семьдесят четыре года Чарлстон даст своеобразный ответ. 31 августа 1886 года этот город сильно пострадал от землетрясения, по силе почти равного тому, что произошло в Нью-Мадриде. За­паднее эпицентра землетрясение ощущали даже в штате Омаха.

Общими   для   землетрясений   в Нью-Мадриде   и   Чарлстоне   была не только их разрушительная сила, но и весьма необычная локализация. Согласно  научным  представлениям как   прошлого,   так   и   настоящего, они   не   должны   были   произойти там, где случились. Хотя в девят­надцатом веке слабо разбирались в причинах землетрясения,  было  из­вестно — еще со дней древней Греции,   —  Что в определенных мес-ностях можно  ожидать достаточно частых толчков,  в других же они едва ли произойдут когда бы то ни было. Чарлстон и Нью-Мадрид г-• носились к последней категории

В середине двадцатого столетия в науках о Земле произвела рево-люцию мощная теория о так назы­ваемой тектонике плит. Согласно ее представлениям, поверхность Земля состоит из шести больших плит — и, как минимум, из девяти мень­ших, — плавающих на мантия из расплавленных горных пород. Плиты пребывают в постоянном движе­нии, то трутся друг о друга, то от­плывают, то даже скользят одна по другой. Девяносто пять процентов землетрясений случается там, где сближаются две плиты.

Эта теория не смогла объяснить землетрясения  в  Нью-Мадриде  я Чарлстоне,    которые    произошли внутри  континентальной  плиты.   И все же ученым удалось установить, что  причиной  толчков  в   Миссури стало  трение  между  текучей  ман­тией   и   не   обнаруженным   в   свое время дефектом или трещиной дви­жущейся   континентальной   плиты. Одной из вероятных причин чарлстонского землетрясения некоторые ученые   считают   так   называемый «Плутон»,  т.е.  внедрение крупного массива   закристаллизованного   ка­менного  расплава  в  земную кору где оно способно вызвать огромные напряжения.

Смерть былого Сан-Франциско

     20 апреля 1906 года артист Джон Барримор сел записывать свои сви­детельства очевидца об опустоши­тельном землетрясении, поразившем Сан-Франциско двумя днями ранее. «Я сам пережил эти горестные дни, я видел людей, пристреленных на ули­цах и пронзенных штыками, и прочее, настолько ужасное, что виденное почти превышало возможности вооб­ражения», — строчил, драматически сгущая краски, знаменитый исполни­тель шекспировских ролей.

На самом деле, когда разрази­лось землетрясение, Барримор уви­вался за чужой невестой, а с тех пор, не просыхая, пил и все это выдумал. Тем не менее, в своей пьяной бессвязице, которую Барримор надеялся продать одному нью-йоркскому жур­налу, он не слишком преувеличивал. Разрушение Сан-Франциско по­истине превосходило воображение.

Два неистовых толчка сотрясли Северную Калифорнию сразу после пяти утра 18 апреля. Подземные толчки обрушили морские утесы, повалили пятисотлетние мамонто­вые деревья, а в Стэнфордском университете воткнули головой в тротуар статую геолога девятнадца­того столетия Луиса Агассиса (фо­то слева). На всем двухсотмильном протяжении разлома Сан-Андреас, движение которого и несло ответ­ственность за толчки, дороги, ог­раждения, водные потоки и другие приметы ландшафта оказались разъединены и смещены на целых пятнадцать футов.

Но наиболее ужасные последст­вия землетрясения ощутили в Сан-Франциско, где были разрушены тысячи зданий и погибло более семи­сот человек. В течение трех дней бес­контрольно свирепствовали бурные пожары, подпитываемые топливом из разрушенного газопровода, кото­рые освещали картины массового ужаса и трагедий отдельных людей При разрушении деревянных зданий, выстроенных на непрочном наносном грунте в окрестности Сан-Францисского залива, погибли це­лые семьи. Один мужчина, спасаясь бегством из развалин дома, под ко­торыми смерть настигла его жену, запихал двух своих маленьких детей в чемоданы, чтобы донести до без­опасного места; когда он потом от­крыл чемоданы, оба ребенка оказа­лись задохнувшимися.

А тем временем пьяные мароде­ры поджаривали ломти колбасы на тлеющих углях горящего города и проститутки занимались своим ре­меслом в палатках, разбитых впри­тирку к развалинам.

Среди страшного хаоса донес­лась на редкость изящная мелодия. Изумленные постояльцы, толпив­шиеся полуодетыми на тротуаре у грозящего обвалиться отеля «Па­лас», вдруг услышали голос велико­лепного тенора Энрико Карузо, за­глушивший крики. Дабы успокоить прославленную итальянскую опер­ную звезду, прибывшую в Сан-Франциско для исполнения партии в опере «Кармен», дирижер распо­рядился, чтобы сам Карузо пел.

По-видимому, наиболее стран­ное зрелище из всех являл собой Чайнатаун— перенасе­ленный район шатких домишек, по­настроенных над подземной сетью опиумных притонов и борделей. По­жар выжег этот район дотла. Сотни перепуганных обитателей бежали с пепелищ, а по пятам за ними хлыну­ли тысячи пронзительно визжащих крыс, часть которых — о чем умол­чали местные власти — оказалась инфицирована бубонной чумой. В следующем году разрушенный город поразило более 150 случаев чумы.

Ко времени, когда с пожарами удалось наконец справиться, они пожрали 520 городских кварталов и 28188 зданий. Причиненный ущерб оценивался в 500 миллионов долла­ров; в результате последовавших исков обанкротилось множество страховых компаний.

Городские финансы также были истощены, а большинство банков, как и ценности в их хранилищах, об­ратились в пепел. И все же один из членов сообщества финансистов ос­тался у дел. Амадео Петер Джианнини, президент крохотного «Бэнк оф Итали», спасся от пожара со всем ка­питалом своего учреждения: мешки с 80000 долларов охраняли вооружен­ные винтовками родственники. Едва стали затухать пожары, Джианнини положил на пару пустых бочек доску и принялся ссужать деньги тем, кто хотел восстановить Сан-Франциско Маленький прилавок Джианни­ни постепенно вырос в могуществен­ный «Бэнк оф Америка», а восста­новленный Сан-Франциско со временем занял свое место среди крупнейших городов Америки Но для тех, кто жил там до великого землетрясения, золотой город у зали­ва — яркий, экзотический, бурля­щий страстями, унаследованными от золотой лихорадки, — так и не стал прежним. «Былой Сан-Франциско умер», — сетовал один давний жи­тель города. «Тут как с прелестной легкомысленной женщиной, которая перенесла страшную трагедию, — жива-то она жива, но, остепенив­шись, стала другой».